Мой прадед Ипполит был православным крестьянином в деревушке Стриевка близ нынче белорусского города Гродно. Тогда это была Польша, всего недавно снова образовавшаяся как независимое государство после распада Российской империи. Некогда одна из сильнейших европейских держав, многонациональная Польша (на её территории проживало 5-6 миллионов украинцев, более 3 миллионов евреев, полтора миллиона белорусов и почти миллион немцев) тогда была на ещё более раннем этапе государственного становления, чем современные Беларусь и Украина. Нельзя сказать, что мой прадед был богат, но он имел землю, немного леса, держал скот и нескольких лошадей. После того, как Сталин и Гитлер 23 августа 1939 года договорились о разделе восточной Европы между СССР и Германией, в Польшу с востока вошли советские войска, в то время как немецкие уже маршировали с запада. 

Европа до Второй мировой войны. Карта 1923 г. © Zonu.com
Европа до Второй мировой войны. Карта 1923 г.  © Zonu.com

Польская армия была разгромлена меньше чем за месяц, и уже 28 сентября Германия и СССР подписали договор о новой совместной границе там, где раньше была Польша. Так мгновенно деревня моего прадеда, он сам и его семья оказались в новой стране. Этой страной правил предводитель мирового коммунизма Иосиф Сталин, и перспективы самообеспеченных крестьян в этой стране были… разные. Моему прадеду повезло. У него просто отобрали «лишнее» — большую часть земли, лес, лошадей, но остальное хозяйство оставили. Так как он не оказывал сопротивления, не трогали и его с семьёй.

Карта вторжения СССР и Германии в Польшу в 1939 г. и линия новой границы.
Карта вторжения СССР и Германии в Польшу в 1939 г. и линия новой границы.

Коммунисты заменили деревенского старосту на одного из своих. В местной школе начали преподавать на русском языке. Кругом развесили портреты Сталина и красные флаги. А чтобы местное население поняло, что происходящее было не захватом, а освобождением трудящихся от капиталистического ига, новые хозяева развешивали везде вот такие плакаты (которые вряд ли сегодня пропустила бы цензура в некоторых российских областях):

Советский агитационный плакат 1939 г., поясняющий жителям недавно захваченных территорий восточной Польши, что советские солдаты на самом деле - освободители, и поэтому их нужно любить и целовать.
Советский агитационный плакат 1939 г., поясняющий жителям недавно захваченных территорий восточной Польши, что советские солдаты на самом деле — освободители, и поэтому их нужно любить и целовать.

Не знаю, что думал мой прадед обо всех этих событиях. Наверное, он очень сильно обрадовался и бросался целоваться к каждому заходящему в деревню советскому солдату, радостно раздавая своё нажитое долгим трудом имущество комиссарам на благо революции. И какое же страшное разочарование его ждало, когда всего два года спустя в деревню ворвались немцы, прогнали коммунистов и посрывали все портреты Сталина. (Это такую подлянку Гитлер подстроил доверчивому Сталину, неожиданно нарушив в 1941 году пакт о ненападении с СССР.) Поскольку немцы тоже заботились о своём имидже как освободителей народа от советской оккупации, вместо целующихся мужиков они стали развешивать плакаты подобного рода:

Агитационный плакат немецких оккупантов в Украине 1939 г.
Агитационный плакат немецких оккупантов в Украине 1941 г.
Агитационный плакат немецких оккупантов в Украине 1941 г.
Агитационный плакат немецких оккупантов в Украине 1941 г.

Если бы житель этой оккупированной территории в то время мог зайти и погуглить, что такое Третий рейх и какие у него планы, то наверное эти плакаты воспринимались бы без особого энтузиазма. Но в то время плакаты на столбах для многих являлись основным источником информации. И я могу понять, почему они могли вселять определённую надежду в тех, кто не был в восторге от захвата Польши коммунистами.

Что думал мой прадед я, снова же, не знаю. В школе теперь преподавали на немецком, и наверное дети немного подофигели. Но это — ладно, если бы пожрать было что. Советские солдаты ведь не одними поцелуями жили. А потом пришли голодные немцы, и их тоже кормить пришлось. А на то, что не съели немцы, скоро начали претендовать партизаны. Беларусь (тогда — Белоруссия) ведь неспроста известна как страна партизан. Их действительно было много везде. В основном они поддерживались большевиками, хотя были и антисоветские партизанские движения, но кормить их приходилось крестьянам. Как-то дед мой вспоминал, как партизаны ворвались к ним в дом, требуя обеспечения. Такая помощь могла дорого стоить крестьянину, о чём свидетельствовал расстрел моего второго прадеда немцами за помощь партизанам. Привыкший к исключительно положительному образу партизан, маленький я удивлённо спросил «То есть выходит, что и партизаны не были ангелами?», на что дед с улыбкой ответил, что ангелов с ружьями не бывает.

После трёх непростых лет в попытках как-то организовать свою жизнь в Третьем рейхе, наступил 1944 год, и в деревню снова ввалились на танках любители мужских поцелуев, совершать очередное освобождение. Портреты Сталина вернули, расстреляли коллаборантов, в школе снова поменяли училку на русскую, и мой прадед снова стал жителем СССР. А советские войска, тем временем, в победной эйфории и с криками «Уряяяя!» катились на танках по Европе, освобождая всех и вся на своём пути. В результате, Польша возникла снова, территориально передвинувшись на 500 км на запад. Деревня моего прадеда Ипполита в неё уже не вошла. Зато в неё вошла четверть территории Германии. Конституция новой освобождённой Польши была основана на конституции СССР и её (естественно) коммунистическое правительство было полностью подконтрольным Москве. Подобные марионеточные режимы были установлены во всех освобождённых СССР странах: Чехословакии, Венгрии, Румынии, Болгарии… Даже из части Германии, находившейся под оккупацией СССР, советские коммунисты умудрились вычленить новое коммунистическое и подконтрольное Сталину государство — ГДР.

Территория Европы, обращённая в коммунизм после советского освобождения. fantasticpixcool.com
Территория Европы, обращённая в коммунизм после советского освобождения от Третьего рейха. fantasticpixcool.com

Мой прадед и его семья постепенно адаптировались под коммунистический лад жизни. Его дети хорошо выучили русский язык. А их дети (мои родители), уже говорили на нём с детства, как и я. Мой дед иногда дразнил меня за незнание белорусских слов, хотя сам всегда старался говорить со мной по-русски, пусть и с акцентом. Своих родственников в новой Польше мой прадед не видел много лет. Жителям СССР не разрешалось выезжать за пределы союза за редкими исключениями. Сегодня, чтобы навестить их, нужна шенгенская виза.

Как видите, мой прадед не воевал. Он вёл себя очень осторожно под каждой из оккупаций. Кто-то может сказать, что следовало воевать. Но представьте себя на его месте и без интернета. Как бы вы поняли, с кем воевать? Одни отобрали у него лес и коней, другие расстреливали евреев. И те и другие выжрали у него из погреба все продуктовые запасы. Но ни одних, ни других он в свою польскую Стриевку не приглашал. Они все сами пришли его освобождать друг от друга. Вне зависимости от того, кто из «освободителей» бы победил, Стриевку оторвали бы от Польши и присоединили бы к одному из соседних государств. И поскольку победил СССР, Стриевку присоединили к нему, со всеми вытекающими последствиями.

Агитационный плакат, оправдывающий вторжение советских войск в восточную Польшу как "помощь" белорусам и украинцам. 1939 г.
Агитационный плакат, оправдывающий вторжение советских войск в восточную Польшу как «помощь» белорусам и украинцам. 1939 г.

Я очень хорошо понимаю жителей основной части России, восточных Беларуси и Украины, когда они радуются победе над фашизмом 9 мая. Для них это действительно победа. При этом сегодня в Беларуси, Литве, Украине, Молдове, Латвии, Эстонии и России (Калининградская область, Карелия) живут десятки миллионов потомков таких же простых людей, как мой прадед Ипполит, которые до 1939 года жили за пределами СССР, а после поражения Гитлера в 1945 году вдруг оказались под советской властью. Именно поэтому (а не из-за какой-то надуманной русофобии) в большинстве этих стран неоднозначно относятся к памятникам советских воинов-освободителей. Какой ужасной бы нам не казалась гитлеровская Германия, нам трудно понять, почему присоединение к сталинскому СССР мы должны считать освобождением. Для нас 9 мая — это просто конец страшной войны, после которой последовали 45 лет коммунистической диктатуры. Теоретически, всё могло обернуться зеркальным образом — 45 годами нацизма. Для большинства из наших предков эта война началась с наступления именно советских войск, которые в итоге победили. Это их победа. Но не наша.

Я не хочу кого-то отговаривать от празднования Дня победы. Но я хочу призвать тех, кто считает эту победу безусловной святыней для всех, проявить понимание к тем, для кого эта победа обернулась не самым желанным поворотом истории. Не навязывайте нам этих героев-освободителей, эти военные парады и не суйте нам эти ленты. Позвольте нам просто вспомнить погибших и тихо возложить цветы на их могилы.

Читать также: 70 лет победы Великой Германии над советско-большевистскими захватчиками

Поделиться статьёй: